В гносеологическом и в коммуникативном аспекте использование языка - это не только применение средства кодирования концептов, но и обретение средства социальной коммуникации. В этом смысле язык используется для социализации «картин мира», содержащихся в индивидуальных концептуальных системах, для приближения их к «картине», разделяемой членами языкового сообщества и отвечающей их физическим, духовным, технологическим, этическим, эстетическим и др. потребностям в мире [56. С. 11З].
Концептуальная картина - это система взаимосвязанной информации, отражающая познавательный опыт индивида на самых разных уровнях и в самых разных аспектах познания, осмысления мира: наиболее абстрактные концепты в такой системе континуально связаны с концептами, отражающими наш обыденный опыт как часть одной концептуальной системы [37. С. 128].
В связи с проблемой исследования процесса оперирования системой языковых средств выражения иносоциокультурных аспектов текста целесообразно обратиться к понятию «тезауруса», лежащему в основе понимания механизмов вербальной коммуникации, в процессе которой осуществляется взаимодействие слова и личности.
Понятие «тезаурус» (восходящее к греческому thesaurus - сокровище) на сегодняшний день в лингвистике многозначно и используется для обозначения:
1) идеографических словарей, где показаны семантические отношения (родовидовые, синонимические и др.) между лексическими единицами;
2) словарей, где максимально полно представлены слова языка с примерами их употребления в тексте;
3) невербального (собственно-когнитивного) способа организации знаний о мире в сознании индивида;
4) совокупности лингво-когнитивных пресуппозиций и импликаций, характеризующих как конкретную, так и обобщённую «языковую личность» и так далее.
Как видим, тезаурусом чаще и, прежде всего, именуются социальные словари, стремящиеся дать описание лексике во всём её объёме и как бы отражающие тем самым «картину мира», то есть «тезаурус» - это некоторая универсальная система, обеспечивающая хранение коллективного знания о мире в вербальной форме.
Для описания системы представлений в лингвистике используются термины «концептуальная картина мира» и «языковая картина мира». Концептуальная картина мира (тезаурус-2) рассматривается как «система пресуппозиций и импликаций личности, соотносимой с фоном невысказанных допущений и практик» [56. С. 119]. Таким образом, концептуальная картина мира, по сути, представляет собой всеобщую «когнитивную модель» системы языка: и та, и другая не даны в ощущениях и существуют лишь на уровне подсознания, и та, и другая лежат в основе номинации одного явления, либо всей совокупности явлений действительности. Результатом актуализации концептуальной картины мира на практике стала языковая картина мира (тезаурус-2) - языковое сознание напрямую связанное с ассоциативно-вербальной сетью языка. Как видно из приведённого определения, языковая картина мира представляет набор всех лексических единиц данной языковой системы.
По мнению ряда исследователей, фундамент, ядро языковой картины мира (как части глобальной картины, состоящей из образов, представлений, понятий, установок, оценок, т.е. концептов) составляют:
а) значения, облечённые в готовую (фиксированную) языковую форму;
б) значения, извлекаемые из языковых форм и затем абстрагируемые на этой основе. Структура языковой картины мира повторяет фреймовую структуру лексического значения каждого составляющего её слова и включает ядро и периферию [3. С. 236]. В качестве ядра выступает «набор» этимологически первых, основных значений слов -- фокусов фреймов с большой степенью концентрации когнитивной модели. На периферии находятся контекстуальные значения, отражающие индивидуальные особенности стиля создателя контекста. Интересно в этом смысле рассмотреть «статичный» образ, т.е. образ, взятый вне конкретного литературного произведения. Например, баба-яга вообще, вне конкретной сказки. Ядром будет служить совокупность основных, исконно присущих данному народу представлений о значении (баба-яга в русской культуре - злая бабка - «ругательница», для сравнения - «ягаться» - «ругаться»). Таким образом, в фокусе будут находиться общенациональные черты образа (старость, злость, сварливость бабы-яги). При этом на периферии лексического значения будут находиться индивидуальные, авторские черты рассматриваемого предмета или явления, то есть признаки, присущие данному значению в каждом конкретном произведении. Например, в зависимости от авторского замысла сказки, баба-яга может быть хитрой, глупой, умной, или даже доброй ( «добрая» баба-яга помогает Ивану-царевичу...). В последнем случае «доброта» бабы-яги будут крайне периферийным признаком по отношению к ядерному «злой, сердитый».
Следует отметить, что статичные образы являются идеальными, гипотетическими и, фактически, не существуют отдельно от конкретных произведений. Более того, поскольку, как было указано выше, понимание смысла слова, использованного в периферийном значении, затруднено, выделение исконных, ядерных черт художественного образа в его авторской трактовке так же бывает достаточно сложно. Вот почему исследователи часто испытывают затруднения при попытке отнесения того или иного литературного персонажа к определенному типу художественных образов, особенно, если этот персонаж обладает яркими индивидуальными чертами. Так, при описании мисс Марпл Агата Кристи иногда использует лексические единицы, являющиеся ядерными для образа «матери-прародительницы» ( «старая», «мудрая», «добрая»). Однако, в фокусе романов о мисс Марпл находятся слова, прямо и косвенно описывающие периферийные для данного образа индивидуальные черты героини ( «старая дева», «авантюристка», «циничная»...). Таким образом, на практике, отнести мисс Марпл к образу «мать-прародительница» (равно как и к любому другому образу) достаточно сложно, поскольку перечисленное выше ядерное (прототипичные) черты «смещаются» в конкретных произведениях Агаты Кристи на периферию.
В связи с этим, хотелось бы подчеркнуть тезис Ю. Н. Караулова о том, что «всякий образ можно перевести на семантический уровень, раскрыть его суть, его когнитивное и эмоциональное содержание, построив соответствующий текст, но происхождением и возникновением своим образ обязан только знаниям, появляется в тот момент, когда мы покидаем поверхностно-ассоциативный уровень и погружаемся в тезаурус» [25. С. 156].
Данный вывод имеет принципиальное значение, ибо если для носителя языка расшифровка метафоры, как правило, не представляет особой трудности, поскольку метафора строится на привычных для носителя данного языка ассоциациях, то для «неносителя» метафоризация может оказаться серьёзным препятствием при рецепции речи.
На современном этапе развития науки о языке существует во многом единодушная позиция представителей ряда научных направлений, сходящихся в том, что язык как один из важнейших способов организации информации «представляет собой именно систему фреймов» [25. С. 115]. Причём «целостность единиц языковой системы целесообразно интерпретировать как наличие в системе особых фреймов, отвечающих за внутрисистемные представления и перцептивную обработку соответствующих единиц» [25. С. 117].
Подводя итог выше сказанному, отметим следующие характеристики, определяющие место лексического значения в системе языковой картины мира.
1. Лексическое значение является фрагментом языковой картины мира как народа в целом, так и автора каждого конкретно взятого произведения как носителя данного языка.
2. Структура лексического значения повторяет структуру языковой картины мира в целом и включает ядро и периферию.
3. Ядро лексического значения включает его «когнитивную модель» -общенациональные представления об описываемом предмете/явлении. На периферии лексического значения находится авторское представление о данном предмете/явлении.
4. Ядро лексического значения является так же фокусом соответствующего лексического макрофрейма. В рамках каждого конкретного произведения фокус фрейма смещается от когнитивной модели, и на первый план выходят индивидуальные черты героя, приписываемые последнему автором, на периферии же остаются общенациональные представления о нём.
Рассмотрим особенности отражения концептуально-когнитивной системы художественного произведения на примере анализа романа Т. Драйзера «Сестра Керри».