Историки сомневаются, где точно стояло двадцатитысячное ополчение. Среди возможных мест называют Таборы - это около церкви Петра и Павла на Волжском берегу там, где сейчас мост, в Толчковской слободе, на Михайловом поле близ нынешней церкви Михаила Архангела. Вполне возможно, что верны все эти адреса.
В Ярославле предводители ополчения развернули огромную работу по сбору средств на нужды их войска. Во многие русские города и монастыри выехали послы, чтобы выяснить, откуда и сколько денег можно получить. Поначалу дело шло плохо, купцы не слишком рвались в кредиторы, тем более, что никто тогда ведь не мог сказать, чья сторона возьмет верх, и вполне возможно, что одолженное вернуть не удастся. Известен эпизод, когда Минин арестовал строптивых ярославских купцов, велел отвести их к Пожарскому и потребовал лишить их всего имущества. Купцы поняли, что шутить с ними не намерены, пали на колени и повинились. Надо сказать, что предводители здесь проявили государственную мудрость: они не только не стали наказывать купцов, но, когда инцидент был исчерпан, ввели их в Совет всея земли: как ни крути, а без олигархов тоже нельзя...
К этому времени относится и еще одно важное и трагическое событие. Даже сейчас, скажем, скопление беженцев в каком-нибудь на скорую руку организованном лагере чаще всего означает антисанитарию и, как следствие, возникновение эпидемий. А в XVII-то веке? Вы только представьте деревянный избяной город с его узкими кривыми улочками, полное отсутствие того, что мы называем сейчас "удобствами", домашний скот на улицах, толпы беженцев и многотысячные рати, все прибывающие и прибывающие из разных русских городов. Столпотворение, конец света! Коренные ярославцы, вероятно, терялись среди всех этих толп чужаков. Было бы чудом, если бы в этой толчее и, вероятно, постоянном недоедании большинства жителей не возникла бы страшная эпидемия. Она и возникла, "моровая язва", как ее тогда называли.
О медицинской помощи, понятное дело, речи не шло, помочь могло только Небо. К нему и обратились, решив вынести из Толгского монастыря икону Божией Матери и с ней обойти город. Обычное решение, обычная церемония в такой ситуации в те века.
Но дальше обычное кончается и наступает время красивой легенды. Верить в нее или нет, пусть решает читатель.
Еще до начала торжественного шествия, говорит эта легенда, протоиерей Успенского собора увидел сон. Некий голос повелел ему взять из одной древней часовни икону с изображением Спаса и с нею участвовать в крестном ходе. Священник решил, что это всего лишь сонное видение и не придал ему значения. Однако на следующую ночь сон повторился, да и голос звучал строже, укоряя за нерадивость.
А тут настало утро начала шествия. Священник решился рассказать народу о своих снах. Что ж, решено было прислушаться к таинственному голосу свыше, народ двинулся к часовне, икону вынесли на свет. И только икону понесли от часовни, как начались чудеса. Первым прозрел слепой, к этой иконе приблизившийся.
Но когда процессия уже обошла город и снова подошла к той старой часовне, где хранилось изображение Спаса, священный образ вдруг остановился, и несшие его люди не могли сдвинуться с места. Народ понял, что это чудо свидетельствует о желании образа вернуться туда, откуда он был взят. И было решено возле этой уже ветхой часовни поставить новую деревянную церковь. Ее построили в один день - такие молниеносно построенные церкви называли обыденными. В нее и поместили чудотворную икону Спасителя. Церковь эта довольно скоро сгорела, построили новую, но сгорела и она, потом та же участь постигла и третью. А уж потом, на рубеже XVII и XVIII веков появился каменный храм, благополучно доживший до большевистского переворота. Вот тут пришел конец и четвертому храму...
А моровая язва и в самом деле тогда прекратилась. С помощью иконы Спаса свершилось главное чудо. Неисповедимы пути твои, Господи.