Одна из лучших церквей Ярославля, церковь Николы Рубленого или Николы Рубленый Город, стоит на краю Медведицкого оврага, сейчас превращенного в стадион. В мае, в День города, стадион превращается в огромный театр под открытым небом. Горожане получают здесь возможность встретиться с лучшими ансамблями страны, слушают выступления местных танцевальных и хоровых коллективов.
Откуда такое необычное название церкви? Первый ярославский кремль был "рубленым". то есть бревенчатым, и имел двенадцать каменных башен. Его другое название - "Малый острог". Стены шли по берегам Которосли и Волги и сходились у Медведицкого оврага. Никольская церковь находилась внутри этого "острога".
Чтобы больше не возвращаться к этому вопросу, отметим, что позже появился и "Большой острог" или "Земляной город", который ограничивал растущий город земляными валами по Волге, нынешнему Первомайскому бульвару и Первомайской улице точнее, там, где сейчас здание Торговых рядов. Еще позже, в XVII веке, появляется третий ряд городских укреплений. От него сохранилось название одной из ярославских улиц - "Городской вал".Часть его шла по нынешнему проспекту Ленина.
Давайте на примере этой церковки рассмотрим некоторые особенности строительства того времени. Построена она на средства слободы, расположенной вдоль Которосли в так называемом Подзеленьи. Слобожане корабелы, сооружавшие речные суденышки были люди небогатые, но все равно хотели вместо имеющейся у них деревянной церковки построить новую, каменную. Приходилось часть работ выполнять самим, так сказать, в общественном порядке.
Как это обычно делалось? Прежде всего вырывали яму под фундамент, и уже этим определяли величину постройки. Потом они эту яму бутили, забивали бутом - большими камнями. И только затем приглашали архитектора, с которым согласовывали самые главные детали: сколько будет крылец, сколько глав, сколько окон.
И все. Остальное решал специалист - архитектор. В договоре его с заказчиками так и писали: архитектор обязуется строить "как мера и красота скажут". А меру и красоту он определял интуитивно, в меру своего таланта.
В данном случае ему было поставлено еще одно условие: слобожане из Подзеленья не могли себе позволить построить две церкви, как это часто делалось: одну летнюю, торжественную, но неотапливаемую - на такое высокое здание дров не напасешься - а другую зимнюю, попроще, с низким потолком и печкой. Поэтому они заказали сразу две церкви в одном здании - так очень часто делали в ярославских деревнях. Летом служили в высокой части, красивой и торжественной, а зимой плотно закрывали в нее дверь и проводили службы в низенькой половине. Пройти в зимнюю церковь можно было через единственное крыльцо.
Надо сказать, что у таких зимних церквей - непростая история. Полагают, что первоначально это была просто служебная пристройка к церкви, которая, как и галерея, служила мирским целям. Ее поначалу называли "трапезой". Поначалу, надо думать, она появилась в монастырях и действительно служила столовой для монахов. Но ввиду того, что никаких других помещений для общественных нужд тогда не было, трапезы появились повсюду. В трапезе устраивались сходы мирян, здесь же в особых ларях хранились общественные документы, а зажиточные горожане использовали ее как своеобразные сейфы для дорогих вещей. Разумеется, здесь же в дни приходских празднеств устраивались и праздничные трапезы.
Но постепенно стало ясно, что в холодное время в трапезе приходилось и служить. Так она превратилась в "трапезную церковь" со своим алтарем. Обычно она строилась ниже основного храма и поэтому хорошо различима снаружи.
Церковь замысливалась небольшой, и купола у нее были сделаны чисто декоративными, изнутри вы могли видеть только гладкий потолок.
Наконец, и архитектора они, скорее всего, выбрали подешевле, до того строившего, по всей видимости, преимущественно деревянные церкви. Почему так можно подумать? А взгляните, как у церкви оформлены углы здания: выступы кирпича - так называемые "лопатки" напоминают комли бревен на углах деревянной избы. Архитектору, всю жизнь строившему из бревен, привычно было видеть такие утолщения, ему казалось, что и в камне так будет красивее...
Вот сколько недостатков можно насчитать у этой церковки: и построена-то, так сказать, на медные деньги, и выглядит как деревенская "деревяшка". Но чудесным образом все недостатки обратились у нее в достоинства. В противоположность своим пышным разукрашенным сестрам, Никольская церковка поражает как раз скромностью, сдержанностью, какой-то почти девичьей застенчивостью. На прекрасных пропорциях четверике основного объема стоят нежные шейки барабанов с небольшими куполами. Стройная колокольня высоко взметнула свой крошечный куполок. А крыльцо как раз сделано тяжелым, громоздким, и это еще больше подчеркивает воздушность всей остальной постройки.
Все ярославские храмы удивительно музыкальны, каждый хочется ассоциировать с каким-нибудь музыкальным инструментом, или даже с целым оркестром. Спасо-Преображенский собор - это, наверно, "Богатырская симфония" Бородина, храм Иоанна Предтечи в Толчкове - "Ода к радости" Бетховена с хором и оркестром под управлением Светланова, а вот Никола Рубленый - скорее пастушья дудочка, какая-нибудь нежная жалейка, выводящая свою бесхитростную, но такую изящную, чисто русскую мелодию. То, что внутри нет и никогда не было росписей, а на стенах - изразцов, добавляет к этой идиллической картине дополнительные штрихи: такой церковке никаких лишних украшений не надо.
Никола, святитель Николай считался, помимо всего прочего, еще и покровителем путешествующих по морю. Под самой крышей на стене церкви, обращенной к Которосли, сделан "голубец" - нечто вроде рамы для крупного образа Николы. Плывущие на кораблях из Ростова и Ярославля, прежде чем выйти в Волгу, молились своему патрону о благополучном путешествии, а возвращавшиеся из трудного похода благодарили его за помощь.
Сохранились фотографии Никольской церкви после обстрела ее красными войсками во время восстания 1918 года: на фасаде видны огромные пробоины, результат прямого попадания снарядов. Художник А.П. Хотулев, которому было поручено обследовать состояние ярославских памятников после подавления восстания, писал об этой церкви:
Она так разрушена, что смотришь и как-то не веришь, что когда-нибудь можно будет ее восстановить из этих развалин...Нет, кажется, ни одного целого местечка"...
Однако реставраторы сделали-таки настоящее чудо, и теперь даже трудно поверить, что когда-то церковь лежала в руинах.
И каким же оскорблением выглядит сравнительно недавно выстроенный рядом с Никольской церковью безликий четырехэтажный дом! Своим размером он подавляет церковь, вся эта часть набережной изуродована безобразным монстром, нарушившим спокойный ритм, каким-то нарывом торчащим среди невысоких построек и зелени. Конечно, все понимали, что строить в заповедной части города, особенно почти что на самой Стрелке категорически воспрещается, но...Сегодня этот безликий урод уже морально устарел, а все торчит себе как ни в чем ни бывало. Будем надеяться, что -когда-нибудь его все-таки отсюда соскребут.