Об Алексее Алексеевиче Егорове можно рассказывать бесконечно долго. Коренастый, с грубыми, какими-то рублеными чертами лица, косноязычный, он поражал упорством, с каким он искал и находил утраченные секреты керамического мастерства. Он не просто мастерски воспроизводил древние изразцы, он умел искусственно старить их, так что даже специалисты не могли отличить подлинник от копии, пока не переворачивали изразец обратной стороной. Каждую черепицу Надеинского храма он, прежде чем обжигать, немного мял в руках, чтобы она хранила следы человеческих рук и была не совсем правильной. Сегодня наштамповать такой черепицы можно было бы сколько угодно и за очень короткое время; но тогда она бы не выглядела так, как выглядела черепица XVII века во всем ее выразительном несовершенстве.
Несколько лет назад в газете "Северный рабочий" появилась статья о Егорове, озаглавленная: "В Ярославле жил гений". Оказывается, эти слова восхищенно произнес М.Л. Ростропович, которому подарили егоровскую керамику. С такой характеристикой Алексея Алексеевича можно согласиться. Тем более, что так думал не один великий музыкант, восторгалась его подарком В. Терешкова, выставки, на которых демонстрировались его работы, по просьбе зрителей продлевались и продлевались. Его работы экспонировались на выставке в штаб-квартире ЮНЕСКО в Париже. Бухара и Самарканд, чьи заказы Егоров тоже выполнял, и теперь работают по его технологии. Егорову присвоено звание Заслуженного деятеля искусств.
Любопытный эпизод. очень характерный для времени, в котором жил Егоров. Его рассказал автор упомянутой выше статьи А. Танич. Егорову неоднократно предлагали переехать в Минск, в Самарканд, в Москву. И однажды его работами заинтересовался немецкий профессор, который предложил ему эмигрировать в Германию и заняться там свободным творчеством. Тут не на шутку встревожился КГБ. К счастью, это были уже не те времена, когда за одно такое предложение его адресат мог попасть за решетку. Егорова вызвали "куда надо". И тут выяснилось. что ставший к тому времени знаменитым мастер с женой и детьми живет на втором этаже полуразвалившегося деревянного домика в крошечной комнатушке. И, о чудо! перепугавшееся, что мастер может и впрямь уехать, начальство дало ему маленькую квартирку со всеми удобствами на "пятерке"...