Перед нами две церкви Николо-Мокринского прихода: зимняя Тихвинской Божией матери, и летняя - собственно Николы Мокрого.
Рассмотрим сначала очаровательную Тихвинскую церковку, которая так хорошо смотрится со стороны набережной на фоне крупного летнего храма. Построенная в 1686 году, она, как и церковь Николы Рубленого, несет на себе все признаки деревянного храма: очевидно, архитектор до этого практиковался на строительстве именно деревянных церквей. А может быть, просто считал, что такие вот простые формы как нельзя лучше подходят для каменных построек. Силуэт церкви прост и гармоничен, всюду - прямоугольные объемы: а как еще быть, если у вас в распоряжении только бревна? Потому даже апсида, обычно полукруглая в каменных церквях, здесь тоже прямоугольная, как и постамент, на который водружена основная глава. Еще две маленькие главы обозначают приделы церковки.
Главное украшение Тихвинской церкви - ее притворы. Притворы - это такие пристройки, обычно с западной стороны храма перед входом. В нашем случае притворы - торжество искусства ярославских керамистов XVII века. Невысокие стены притворов почти полностью покрыты цветными изразцами - "кахлями" или "кафлями". Причем каждая "кахля" посажена в ширинку, которая тоже изразцовая и составляет как бы рамку для центрального изразца. Узор "кахлей" кое-где повторяется, но это не сразу заметно, потому что раскраска их всякий раз иная, и кажется, что перед нами - совсем другой орнамент. Над каждым из двух притворов поставлена изящная шатровая главка одна из них сбита и пока не восстановлена.
В краеведческой литературе можно встретить мнение, что перед нами явный перебор: для таких небольших построек изразцов слишком много. Что ж, вполне возможно, что, овладев в конце XVII века искусством изготовления цветных изразцов, керамисты и в самом деле несколько "хватили через край". И все равно в нарядности притворам отказать невозможно.
Раньше, чем зимняя, в 1672 году здесь появилась летняя церковь Николы Мокрого. Прежде всего: откуда такое странное название? Предположений довольно много, некоторые из них не исключают и прочих. Например, подлинное имя святого, которому посвящен храм - Николай епископ Мир Ликийских Мирликийский, чудотворец. Часть сотворенных им чудес связана со спасением утопающих, соответствующие изображения часты на клеймах икон, посвященных Николаю чудотворцу. На этих клеймах его могли изображать с мокрыми волосами. Соответственно и называть его могли Николой Морским, покровителем моряков. Если соединить трудное для русских слово "Мирликийский" с "Морской", вполне могло получиться "Мокрый".
Но все-таки странно: Николай чудотворец - один из самых популярных святых на Руси, он порой и вовсе считался покровителем нашего народа, отчего его стали звать на просторечный русский лад Николой чаще, чем Николаем. И храмов его имени в одном Ярославле было не менее пяти; однако "Мокрым" святой стал только здесь.
Так что вполне вероятно, что причина названия здесь иная. Дело в том, что место, где стоит церковь, было в те века мокрым, заболоченным, сюда стекала вода с холма, по которому теперь проходят улицы Чайковского, Салтыкова-Щедрина и Свободы. У самой церкви рядом с колокольней еще и протекал ручей. Слобода, в которой стоял Никольский храм, называлась Киселюхой - может быть, просто потому что берега Которосли здесь были в самом буквальном смысле "кисельные", раскисшие.
Но займемся самим летним храмом. Он пятиглавый и четырехстолпный. Главы луковичные, а на двух приделах - шатры. Шатровая и колокольня. С востока - три полукруглые апсиды, на апсидах - прекрасные изразцовые наличники. Они не так прославлены, как изразцовое окно церкви Иоанна Златоуста в Коровниках, но все равно очень хороши.
К сожалению, не сохранились крыльца храма, пропал и иконостас. Здание сильно пострадало во время восстания 1918 года, на колокольне и сегодня можно увидеть выбоины от снарядных осколков.
В храме сохранились отличные фрески, которые еще и ни разу не поновлялись. Зданию повезло, что в нем после закрытия размещался книжный склад, полки которого не касались стен, да и сами книги все-таки не так вредны для стенных росписей, как какие-нибудь продукты или, того хуже, химикаты. В церкви Иоанна Златоуста в Коровниках, например, хранились запасы зубного порошка, нанесшие фрескам огромный ущерб.
В настоящее время обе, и зимняя, и летняя церкви переданы Ярославской епархии и понемногу возвращаются к жизни.