В аксиоме С следует показать и объяснить не два, а четыре момента (стороны), так сказать, четыре фронта в совокупном предмете науки о языке, поскольку этого требует стоящая перед нами ироблема и каких-либо двух моментов недостаточно для точной дефиниции. В. фон Гумбольдт говорил об energeia и ergon, Ф. де Соссюр использовал оппозицию франц. la parole и la langue (англ. speech и language), дополняя традиционную лингвистику языка лингвистикой речи. После Гумбольдта практически все крупные языковеды признавали важность различения energeia и ergon, а после Соссюра - речи и языка. Однако ни старое, ни новое противопоставления не заняли соответствующего положения среди ключевых понятий лингвистики, и в психологии или теории познания то и дело предпринимаются попытки отдать предпочтение одному из членов противопоставления "energeia -- ergon". Теория языка должна признать такие попытки трансцендентными и как эмпирическая наука принять схему из четырех элементов. Результаты самой науки о языке подтверждают то, что интуитивно ощущают исследователи и что требует лишь теоретического осмысления.
Речь идет как об отношениях между двумя понятиями, так и об определении каждого из них. В нашей схеме штрихи показывают, что в группе, объединяющей четыре элемента - Н, W, А и G, представлено
Эти символы представляют собой начальные буквы вторых элементов композитов: Sprechhandlung (речевое действие - Н). Sprachwerk (языковое произведение) шесть отношений, при этом не имеет значения их наглядное изображение в пространстве в виде тетраэдра или четырехугольника. Я выбрал четырехугольник для демонстрации первого этапа перехода от наивысшей форма лизации определения к ощутимой реальности.
Расположение элементов произвольно; мы размещаем их в схеме четырех полей и обнаруживаем две перекрещивающиеся дихотомии:
| i | II | |
|---|---|---|
| 1. | н | W |
| 2. | А | G |
Почему речевые действия и речевые акты принадлежат полю I, a языковые произведения и языковые структуры - полю II? Почему речевые действия и языковые произведения принадлежат полю 1, а речевые акты и языковые структуры -- полю 2? В итоге языковые явления можно определить так:
I. соотнесенные с субъектом,
II. отвлеченные от субъекта и поэтому межличностные.
И то и другое возможно и необходимо, это мы докажем на примере противопоставления теории актов Гуссерля и логики Милля в разделе о языковых понятийных знаках, назывных словах.
Во второй дихотомии лингвист определит явление, способное "затронуть его чувства":
1. Как действия и произведения на низшей ступени формализации,
2. Как акты и структуры на высшей ступени формализации.
Обратимся к языковым структурам. Термин латинской грамматики accusativus cum infinitivo имеет в виду, в частности и в том случае, когда он иллюстрируется примером Carthaginem esse delendam, нечто, логически формализованное, нечто, стоящее логически на более высокой ступени. То обстоятельство, что процитированное в качестве примера "слово" (parole) было впервые произнесено Катоном Старшим на одном заседании сената и потом неоднократно повторялось на других заседаниях сената, известно каждому грамматисту, но не известно ни одной грамматике. Оно не представляет и не может представлять интереса для грамматики.
Столь же несущественно для высшей и низшей арифметики, что пара обуви и чулок или глаз и ушей помогла ученику, "так сказать", наглядно получать результат "4", ибо арифметика не учение о глазах, ушах, деревьях, а наука о числах. Ее объекты определяются как классы классов на основании свойств нескольких предметов, а не предметов как таковых. Предоставим математикам право судить об удовлетворительности этого определения, я же не считаю его вполне корректным, но, по-моему, в понятии числа, бесспорно, отражается существенный момент прикладной математики. Сравнивая числа и языковые структуры, мы обнаружим, что к последним можно по аналогии применить определение "классы классов". Вместо специфически грамматического примера (accusativus cum infinitivo) можно было бы также привести лексический пример, что и будет сделано в дальнейшем.
Мы использовали номиналистический прием простого сравнения; определение останется неизменным, если каждое языковое образование считать видом в терминах логики (схоластов и) Гуссерля. Понятийные предметы (классы) существуют повсеместно, однако весьма примечательный факт, свидетельствующий о знаковой природе языковых явлений, заключается в том, что в физике приобретают значение как классы классов числа, а в лингвистике - языковые образования. В любом случае предложения о конкретном речевом событии не имеют отношения к чистой фонологии, морфологии и синтаксису, так же как и предложения о деревьях и яблоках - к чистой арифметике, а протокольные предложения психологии мышления - к теории актов схоластов и Гуссерля, о необходимости которой в системе законченной теории языка следует кое-что добавить.