Даже в искаженном виде Знаменская башня выглядит очень величественно. Одно время она была застроена, можно сказать с четырех сторон, включая верх, где в конце XIX века установлена водонапорная башня - правда, выстроенная в том же стиле, что и древняя часть. Сегодня с одной стороны, с площади Волкова, башня освобождена от разобранной двухэтажной гостиницы бывшей Кокуева, или "Кокуёвки", как ее звали ярославцы. Разобран и примыкавший к башне известный продуктовый магазин "Гастроном", который ярославцы звали по имени бывшего владельца Лобановским.
Со стороны улицы Кирова к башне пристроена Знаменская церковь.
Строго говоря, башня стала называться Знаменской по нарисованной на ней со стороны города фрески Божией Матери Знамение сбита в советские времена, а настоящее ее название - Власьевская. Дело в том, что неподалеку, на месте нынешней гостиницы "Ярославль" стояла Власьевская церковь. Соответственно улица Свободы в этой ее части тоже называлась Власьевской.
Знаменская церковь, с одной стороны, исказила вид на башню со стороны улицы Кирова и церкви Ильи Пророка, но с другой - удлинила проход под башней, отчего он стал более впечатляющим. Кстати, проход облюбовали продавцы цветов, отчего все это место стало еще живописнее.
Со Знаменской башней связано два перекликающихся события. В петровские времена вход в город был устроен через эту башню. А у входа стоял караульщик, взимавший налог на бороды, усы и одежду запрещенного фасона. Платить за бороды должны были все, кроме священнослужителей и крестьян. Деньги были немалые, но дело было даже не в них, а в принципе: русские люди не переносили вид голых подбородков, брить на голове волосы считалось искажением образа, который нам дал Господь. Бесцеремонный указ Петра, подражавшего западной моде, вызвал всеобщее возмущение. Петра оно волновало очень мало, но на местах думали иначе.
Особенно трудно приходилось власть имущим, которые, надо думать, понимали, что такие экстремистские меры могут привести к серьезным волнениям, но приходилось исполнять царский указ. В этой связи привлекает внимание дневниковая запись митрополита Ростовского Димитрия впоследствии канонизированного. Вот как он, слогом своего XVIII века, описывает встречу с местными жителями - борцами за соблюдение освященных веками обычаев:
"В лето 1705, бывшу мя во граде Ярославле, в июне и июле месяцах, и во един от воскресных дней из церкви соборной, по святей литургии изшедшу мя к своему двору грядущу, два некиии человеки брадаты, но не стары, приступльше ко мне воззваша, глаголюще: Владыко святый! как ты велишь: велят нам: по указу Государеву, брады брити, а мы готовы главы наши за брады наши положити; уне есть нам, да отсекутся наши главы, неже да бриются брады наши!"
Отвлечемся в этом месте от яркого описания святого митрополита и подумаем, как бы мы поступили на его месте. Не будем забывать, что он - не рядовой россиянин. Но и вряд ли высокий иерарх православной церкви был таким уж убежденным сторонником крайних мер, на которые шел царь, тем более, что с церковью у Петра, как известно, были очень непростые отношения. Митрополит ответил очень достойно и мудро, что называется, не поступившись принципами. Проще всего было бы процитировать что-либо из Священного Писания, но Димитрий признается, что был застигнут врасплох и вспомнить оттуда ничего подходящего не смог. Поэтому он отвечал остроумно и точно:
"Аз же нечаянному и внезапному вопросу тому удивихся, и не возмогох вскоре что от писания отвещати, противу вопроси их глаголя: что отрастет, глава ли отсеченная, или брада обриенная? Они усомневшеся и мало помолчавше, реша: брада отрастет, а глава ни. Аз же рек им: уне убо вам есть не пощадити брады, яже и десетерицею бриема отрастет, нежели потеряти главу, яже единою отсечена, не отрастет никогда же".
Приведший этот забавный эпизод в своей книге К.Д. Головщиков добавляет, что старообрядцы особенно яростно сопротивлялись приказу бриться и даже сомневались в возможности в таком срамном виде обрести спасение. Поэтому Димитрий пошел еще дальше и даже написал по этому поводу трактат "об образе и подобии Божии в человеке". Петр увидел здесь разумный компромисс, и по его повелению этот трактат многократно переиздавался и рассылался по стране.
Осталось сказать, что в XVIII веке Знаменской башне грозила совершенно реальная гибель, когда губернатору А.П. Мельгунову понадобился кирпич для строительства Дома призрения ближнего. Узнав об этом плане, ярославские купцы и городской голова дали губернатору нужное количество кирпича и тем спасли башню.